И злорадно ухмыльнулась, видя, как побледнел мальчик.
Напрасно остальные женщины у подъезда пытались ее остановить, куда там. «Мать твоя пьяница! И отец такой же!
Они тебя бросили, а сами сгинули давно. А Машка с Сашкой тебя взяли. У них детей-то своих не было, пожалели. А теперь Машка беременная, так что выкинут тебя, свой-то по крови дороже! Что смотришь на меня? Иди, спроси у мамки с папкой, коли мне не веришь.
Хотя какие они тебе мамка с папкой? Чужие тетя и дядя!», — подытожила женщина.
«Это неправда! Вы все врете!», — прошептал большеглазый темноволосый мальчик. «А что мне врать-то? Вон мне Артемочка родной, тут уж скрывать нечего. А ты подкидыш.
Да на себя в зеркало погляди! У тебя ж глаза карие, волосы темные, а Машка с Сашкой оба светловолосые да светлоглазые, ну как такое может быть-то, а?», — не унималась тетя Валя. «Я… на дедушку похож. Мне так мама сказала», — выкрикнул мальчик.
«Да брехня! Дед твой тоже светлый был. Подкидыш!», — и сплюнув семечки на асфальт, женщина рассмеялась.
Гриша, не мигая, смотрел на нее. Потом развернулся и бросился прочь со двора.
— Ты что творишь, Валька? Ты что наделала, а? Да как у тебя только язык твой поганый повернулся. Я все тебя дергала, чтобы рот заткнуть, да разве заткнешь! 13 лет мальчишке, куда ты ему все это говоришь?
Родители молчали, а тебя черт дернул! — пробовала урезонить и призвать к совести свою соседку вторая женщина, тетя Вера.
Они часто сидели все вместе на лавочке. Валентина из всех отличалась не в меру крутым нравом. Муж ее, дядя Слава, попивал.
Сын Артемка целыми днями бегал по улице. И сама она предпочитала в 9 утра выйти и в 9 вечера зайти. Посмотреть, что творится во дворе, кто с кем и зачем идет. А сегодня ей на пути попался Гриша…
— Валь, мальчик столько раз мимо пробегал. Сейчас-то ты зачем это сделала? Не понимаю. А ну как его родители с претензией придут? — продолжала воспитывать подругу тетя Вера.
— С какой претензией? Это ж правда. Че, забыла, как она его мелкого приволокла. «Сыночек мой, сыночек, тьфу». На правду не обижаются! А рассказала все, потому что он моего Артемку обидел. Тот, бедненький, вчера весь вечер проревел из-за этого паразита. Что ты, спортсмен же, сильный. Пусть теперь мучается! С катушек быстро слетит! Покажет своим родителям! И не смотри на меня так! Надоело, что этого бездомыша все хвалят. Ах, красавец, ах, отличник, ах умница. Маме сумки таскает, папе помогает, во дворе никого в обиду не дает. А моего Артемку за что? А? — заорала тетя Валя.
— А за то, что ваш Артемка вчера собачку обидел! Бездомную. А позавчера котенка в лужу кинул, он там барахтался. Пока его Гриша не спас и домой не унес. Он его предупредил, а Артемка ваш стал птичек обижать. Вот за это и получил! Он у вас злой! — раздалось сверху.
Тетя Валя вскинула голову. Там, на втором этаже, стояла Тоня. Одноклассница Гриши.
— Ну-ка, иди отсюда! Нечего взрослые разговоры слушать! Ишь, защитница выискалась! — прогнала девочку тетя Валя.
Подруга ее неслышно ушла домой. Находиться на скамейке дальше ей стало противно. А тетя Валя сидела. И радовалась.
Только с ней никто не хотел эту радость разделить. И она пошла домой. Там наткнулась на захмелевшего супруга. Решила в его лице найти благодарного слушателя. Только дядя Слава, хоть и любил остограмиться, человеком был хорошим. Он выслушал жену и завопил:
— Да таких как ты… В сороковые годы… Не подходи ко мне! Иуда! Ребенку! Такое! Пошла прочь!
Тетя Валя, разругавшись с ним в пух и прах, снова ушла во двор. Туда вскоре вышла мать Гриши, Маша. Ей было тяжело ходить, малыш вот-вот должен был появиться на свет, но сотовый сына не отвечал, на улице его было не видно, муж еще не приехал с работы. Вот она и вышла.
— Тетя Валь. Вы мальчика моего не видели? Что-то у меня сердце не на месте. Телефон молчит, тетя Валь, вы меня слышите? — обратилась к соседке Маша.
— Не видела никого. Отстань от меня! — и тетя Валя, соскочив с лавки, направилась в сторону магазина.
— Гришенька. Где ты? — прошептала Маша, без сил опустившись на лавочку.
Она вспомнила тот день, когда впервые взяла малыша на руки. Ее многие отговаривали, генетика, то да се. А она пришла проведать в больнице подругу.
И та показала ей Гришу, того как раз изъяли от непутевых родителей. Малыш поразил тем, что не плакал. Совсем. Был такой вдумчиво-серьезный. И в глазах стояла недетская печаль.
А когда она, повинуясь порыву, взяла его на руки, он улыбнулся и прикоснулся пальчиком к ее щеке. И Маша поняла — это ее мальчик!
Процесс оформления много времени не занял, помогли связи отца. Муж был обеими руками за, своего родить не получалось, так тут крошке дом подарят. И все эти годы
Гриша их только радовал. Маша обожала сына, чувствовала его на расстоянии. А когда узнала, что беременна, расплакалась.
— Хоть бы девочка! Мальчик у нас уже есть! Это же чудо, Саша. Сказали, не могу иметь детей. Будет у нас с тобой королевская парочка, сыночек да дочка! — радовалась Маша.
Гриша появлению сестренки тоже обрадовался. Даже имя ей выбрал: Ариша. И все строил палны, как будет с ней гулять, никогда и никому не даст в обиду. Он же старший брат!
— Где ты? Почему не отвечаешь? — Маша, чувствуя, что снова заболела поясница, все набирала номер, слушая механическое «абонент временно недоступен».
Потом, откинув белокурую прядь со лба, с тревогой набрала номер мужа.
— Саша! Приезжай. Гриша не отвечает, возле дома его нет! — расплакалась женщина.
А Гриша тем временем сидел у ручья. Ручей был в лесу, который располагался неподалеку от их дома. Мальчик плакал и бросал камушки в воду. Он был рад, что его не видят друзья.
Распустил сопли, как девчонка. Он же всех учил быть сильными. И как бы не было больно, никогда не плакал. У него перед глазами до сих пор стояло лицо соседки.
Неприветливое, с торжеством в глазах. С таким же выражением ее сын мучил этого несчастного котенка Яшку, который сейчас мирно спал у Гриши дома.
Мама сразу его выкупала, накормила, даже слова не сказала, что домой бездомного принес.
Мама? Или не мама? Мальчик мучился оттого, что… они, наверное, и правда не любят его, как говорит эта тетя Валя. Тем более скоро родится Ариша. Она-то им родная. Будет.
И тут неожиданно он вспомнил. Как калейдоскоп. Он, семилетний, болеет. А мама, худенькая, хрупкая, носит его на руках.
Потом качает, целует. Как однажды, отказавшись от важной встречи, отец предпочел присутствовать на его соревнованиях. Как они все вместе ужинают. Или он уходит в школу, а мама всегда подходит, целует его и говорит:
«До свидания, мой любимый мальчик! Что тебе приготовить, солнышко?». Или они все вместе едут на море, плескаются, строят замки из песка.
И Гриша понял, что любит. Любит, несмотря на все услышанные слова. Папа… Мама… Словно очнувшись, он включил телефон и увидел столько пропущенных звонков…
Мальчик стремглав побежал домой.
— А маму-то твою в больницу увезли… Папка с ней поехал, — встретила его во дворе тетя Вера.
Гриша не помнил, как он добежал до больницы. Его не пускали. И он не знал, где его родители. Но мальчик кричал так, что его голос разносился везде:
— Мама! Мама! Я тут! Прости меня, мама! Мне все равно, что она сказала!
Таким его и нашел папа. Они долго сидели вместе в больничном скверике. И Гриша снова заплакал, только на этот раз на плече у отца.Отец слушал рассказ сына и невольно сжимал кулаки.
— Это же правда, папа? — мальчик поднял залитое слезами лицо.
Тому хотелось сказать, что все это вранье. Но посмотрев в глаза ребенка, произнес:
— Правда. Но ты наш. С первой минуты, как появился. Ты все равно наш родной, любимый. Мама так тревожилась за тебя сегодня…
— Я… прости меня. Мама… С ней хорошо все будет? Пап, с ней и Аришей все точно хорошо будет? — Гриша вцепился в руку отца.
— Не переживай, все будет у нас отлично. Мы же семья!
Предсказание тети Вали не сбылось. Ей хотелось сделать больно, получилось наоборот. Любящие друг друга люди смогли пережить эту ситуацию и стать еще сильнее.
Потому что все зло разбивается о самую главную защиту в мире — любовь. Гриша не превратился в трудного подростка. Разумеется, никто и не думал сдавать его в детдом, как пугала женщина.
И видя то, как они ходят счастливые, она до сих пор недоумевает: почему? Все же должно было разрушиться!
Гриша обожает малышку-сестренку Аришу. Помогает маме купать ее, гуляет с коляской, чтобы мама могла отдохнуть. А еще, проходя, он всегда с улыбкой говорит тете Вале «Здравствуйте», отчего той еще хуже делается.
Она-то думала, придут с разборками, будут отношения выяснять, мимо проходить, нос воротить, а уж она всем расскажет, какие люди невоспитанные. Но нет. Не вышло.
Моя подруга Инна, выслушав эту историю, задумалась вот о чем: а надо ли говорить малышу, что он приемный?
Если держать в тайне, все равно могут найтись вот такие «тети Вали» и будут пытаться разрушить чужое счастье. Тут, конечно, все индивидуально. Просто Инна задумалась все-таки взять малыша, своих детей у нее нет. Но философски поразмышляв, сказала:
«Я, наверное, для всех побуду «беременной», а потом уеду на год-полгода, там как получится, к родне. И приеду уже с ребенком, будто бы там родила. Нечего так рисковать». И это ее право. Мне рассказали еще о паре, которым ляльку родила суррогатная мама.
Жена все это время ходила с накладным животом (она нигде не работала, так что в декрет официально не ушла) и изображала беременную. Посчитав, что так будет правильнее.
